Капкан для Бешеной - Страница 70

– Философская теория из восьми букв! Вторая – «о». Ну? Стыдно, господа!

Такого Даша в своем подъезде еще не видывала – обычно пил меж этажами народ более примитивный. Обогнув сюрреалистическую троицу, она не удержалась – в ответ на очередной призыв дирижера: «Философская теория из восьми букв!» обернулась и громко бросила:

– Пофигизм!

И, все еще ухмыляясь, будучи в самом великолепном настроении, отперла дверь. Здесь ее ожидала новая неожиданность – на вешалке рядом с серым пуховиком родителя красовалась темная шубка из искусственного меха. Даша прислушалась, но особых шумов в отцовской комнате не уловила. Это было что-то новенькое – обычно майор Шевчук своих пассий на эту квартиру не притаскивал, блюдя подобие нравственности…

Стараясь двигаться потише, она прошла на кухню и быстренько сварганила себе кофе. Потом позвонила на службу и отдала продуманные еще в машине распоряжения.

В дверь позвонили, аккурат когда она натягивала свитер. Пистолет уже был в кобуре на поясе, и она открыла дверь, не утруждаясь предварительным обозрением в глазок, – вряд ли кто-то явился бы белым днем всаживать в нее обойму…

Здравствуйте вам! На площадке стоял Роман, без шапки, в расстегнутом пальто, разглядывал ее с непонятным выражением – скорее насмешливо. Даша растерялась на миг самым натуральным образом.

– Привет, прапорщица, – сказал он, как ни в чем не бывало.

Ее серые клеточки уже работали на повышенных оборотах, как мотор гоночной машины. Спохватившись и придав лицу непроницаемое выражение, скрестила руки на груди и спросила:

– Логунов?

– Ага, – сказал Роман с ухмылочкой. – С утра наскочил на меня в управе, глазенки бегают, челюсть прыгает, получилась то ли сцена ревности, то ли непонятно что. Очень он боялся, как бы тебя там ночью не зарезали и не закопали под сосной… или не вздумали лезть с непристойными предложениями. Нет, ну кто бы мог подумать, что ты – это ты, звезда сыска. Мне даже страшновато стало задним числом…

– Адрес откуда узнал? – сухо спросила Даша.

– Ну, дальше было совсем просто – для моих скромных возможностей… Впустишь?

– Две минуты в твоем распоряжении, – сказала она, посторонившись. – Я на работу улетаю, сейчас машина подойдет…

Смешно, но она до сих пор не сообразила, как держаться. Не ожидала такой прыти… а может, и не прыть вовсе? Заранее просчитанный ход?

– Ну, так в чем дело? – спросила она нетерпеливо, сунув ему чашку кофе и присев у кухонного столика.

– Ты одна?

– В комнате – родитель с пассией, скоро, должно быть, кофейку возжаждают…

– Ну и что? Мы с тобой вроде бы совершеннолетние…

– Зачем пришел?

– Даша, я что, попал в немилость? Так резко?

– Да нет, при чем тут… – пожала она плечами. – Просто не ожидала…

Ситуация была – глупее некуда. Даша отчаянно искала выход, чувствуя себя сопливой девчонкой, еще не привыкшей к сложностям с мужчинами.

– Значит, заложил меня Виктор… – протянула она.

– Ну и прекрасно. А то у меня было стойкое убеждение, что телефончик ты подсунула неправильный… Угадал?

– Слушай, что тебе надо?

– Да чтобы все продолжалось, – сказал он безмятежно. – Так даже лучше, без маскарадов-то…

– А если я не хочу?

– Ой ли?

– Ты что, и в самом деле полагаешь себя лучшим мужиком в мире? – сердито бросила Даша.

– Господь с тобой, Дашенька, не настолько я нахален… – он нагнулся и взял ее за руку. – Нам просто было хорошо, жалко это обрывать, вот тебе и вся правда…

– А если мне не жалко?

– В глаза мне посмотри.

Она подняла голову – и впервые в жизни не смогла с холодным достоинством встретить мужской взгляд. Оставалось надеяться, что ничего он не заметил, – но надежда была дохленькая.

– Я прекрасно понимаю, что ты гордая, – сказал он тихо. – И не намерен на твою гордость покушаться. Но и отцепиться от тебя, прости, уже не могу. Солнечный удар, как говорится…

Самое грустное, что слушать это было приятно – как, ни напоминай себе, что он может с ней играть точно так, как она сама играла с ним совсем недавно… «Бог ты мой, – подумала она беспомощно, – неужели и Рыжая ухитрилась однажды влипнуть?»

– Давай я за тебя все скажу, – усмехнулся он. – Влияние момента, каприз, теперь ты досадуешь и сожалеешь… Только это все ерунда, верно? Я же не пацан, могу определить, когда женщине по-настоящему хорошо…

– Слушай, мне в самом деле некогда, – сказала она, пытаясь вернуть тону непреклонность.

– Ну хорошо, – Роман отпустил ее руку, отступил на шаг. – Не буду приставать. Работа есть работа, работа есть всегда… Ты просто будь готова к тому, что я совсем скоро возникну на пороге с огромадным букетом… Ладно?

– Там посмотрим, – сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Когда входная дверь захлопнулась за ним, Даша вернулась на кухню, одним глотком допила остывший кофе и с превеликим удовольствием затейливо выругалась про себя. С-ситуация… Сразу и не сообразишь, что теперь делать. Чертовски хотелось верить, что он говорил искренне. Однако профессиональная недоверчивость моментально подбрасывала свою ложку дегтя: что же, он, такой умный, хваткий и проницательный, будучи о ней, надо полагать, уже немного наслышан, поверил, будто Рыжая прикатила в «Золотую падь» развеяться самым примитивным образом? С явным ничтожеством Витенькой Логуновым? Свежо предание… Нет, надо взять себя в кулак и играть по высшему классу…

Скрипнула дверь. Даша вышла из кухни, чуточку сердясь, что приходится ломать голову над очередной сложностью, пусть и мелкой: интересно, кого это родитель приволок, и как с ней держаться?