Капкан для Бешеной - Страница 48


К оглавлению

48

– Ах, боевой… – протянул он неестественным, театральным тоном. – Боевой мне Богданов подарил, по пьянке. Сидели, знаете ли, по-над речкой, водочку кушали, он мне и подарил. Я и взял по ветрености души – человек уважаемый, краденого не подсунет… Я имею в виду генерал-лейтенанта Богданова, что командует Шантарским военным округом. Не верите – можете сами спросить, он мужик хороший, врать не станет.

И осклабился с приятностью. На жаргоне уголовки это в Шантарске называлось «предъявлять туза» – сиречь нахально припутывать к своему делу высокопоставленных персон, и как можно больше. Вряд ли Камышан врал, свободно могло оказаться и правдой. В прошлом году тот же Богданов охотился на медведя с двумя ручными пулеметами – естественно, пьяная гоп-компания мишку завалила быстро ввиду явного превосходства в огневой мощи. А заодно попугала не в меру настырного егеря, пустив очередь из ручника у него над головой. Никого, естественно, не привлекли, даже настырному егерю в конце концов растолковали, что меж вульгарным браконьером и чудящим барином – дистанция огромного размера. Много чего на Богданова имелось в загашниках, но руки, как ни прискорбно, пока коротки…

– А кто еще может подтвердить, что пистолет вам подарил Богданов? Вдруг вы все врете, и ствол – с богатым уголовным прошлым?

– Да помилуйте! – улыбался Камышан. – Губернатор, конечно, потом – Витушкин, Быстров, Виноградов, еще человека три, того же масштаба…

Неплохой подборчик фамилий, вынуждена была признать Даша. Значит, вот какую он выбрал тактику – что ж, логично, этого и следовало ожидать…

– Надеетесь, вытащат? – спросила она с невинным видом. – А вдруг не захотят пачкаться? В конце-то концов, нет такой статьи в законе – чтобы освобождался от ответственности владелец незаконного ствола, даже если ствол подарен генералом…

Вот так. Ни малейшего упоминания о Маргарите. Пусть все пока что концентрируется на этом разнесчастном «Макарке». Он не так спокоен, как лепит.

Когда всей гурьбой – хозяин под присмотром оперативников, понятые и спецы по обыскам – стали переходить в другую комнату, поскольку с первой было покончено, Даша поманила в сторону великана Горбенко:

– Напряги мозги в темпе. В каком РОВД у тебя знакомые самые надежные?

К чести сподвижника, тот врубился моментально:

– Это ты про камеру?

– Ну конечно, – кивнула Даша. – Нельзя его пока в СИЗО, мало ли что… Законных трое суток у нас есть, и на эти сутки надо его в районе подержать.

– Если в таком разрезе… В Ленинский, к Таласбаеву. А? Правильный мент, на управу не завязан, скорее наоборот…

– Идет, – с ходу согласилась Даша, подумав самую чуточку. – Посадишь его в мою машину, сразу отрывайтесь от кортежа, и в Ленинский…

Несмотря на все реформы, кое-что упорно не меняется. В любом городе, по величине своей удостоенного районного деления, непременно отыщутся Ленинский, Октябрьский и Советский…

– А потом?

– Правильно мыслишь, – сказала Даша. – Непременно будет «потом». Потом смотаешься в школу за Ниночкой, устроишь очную ставку по всем правилам, пусть все вертится вокруг ее заявления и пресловутого незаконного хранения. При самом удачном раскладе управа его обнаружит только к завтрашнему утру, а за это время он казенными бумагами обрастет, как барбоска – блохами. Да, когда будем выводить, пошли вперед пару мальчиков, пусть оглядятся. Что-то у меня на душе щемит… пошли.

Ярко-красное пятно на коричневом полированном столе бросилось ей в глаза с порога. Сделав два шага к столу, она все еще не хотела верить – не бывает таких удач, не бывает таких совпадений…

– Это – что? – спросила она хрипловато.

Обернулся Алентьев:

– Из стола вынули только что, из верхнего ящика…

И продолжал методично вынимать содержимое других ящиков, ни в коей мере не разделяя Дашиной обалделости – ну да, считанные люди знали о красном дневнике…

Она вытянула пинцет из чемоданчика эксперта, захватила уголок толстой пластиковой обложки, перевернула. И вместо законной радости отчего-то испытала легкий иррациональный страх: словно оживало другое прошлое, заокеанское, тридцатилетней давности. Неужели бывают такие вот совпадения?!

На внутренней стороне обложки и первой странице наклеены цветные и черно-белые, аккуратно вырезанные из фотографий фигурки: Мерилин в том самом потрясном платье, Мерилин в короткой юбочке и чулках-сеточках, Мерилин в джинсах и белой блузке, совсем простая девчонка, Мерилин в купальнике зябко ежится на пляже…

Надписи, красиво выведенные разноцветными фломастерами. Сначала имя звезды написано неправильно, «по слуху», надо полагать – Меrilin Моnrо, сколько бы у Риточки ни было достоинств, знание английского среди них не числилось. Потом, должно быть, кто-то просветил или сама наткнулась на правильный вариант. Дальше – в полном соответствии с оригиналом: Маrilym Моnroе.

Даша перевернула несколько страниц. Почерк крупный, не особенно разборчивый. «Балдели на природе». «Элка бесится, но что уж тут поделаешь, радость моя, ангельский должен быть голосок, а не прокуренная сопранка…» «Ненадежность – вот что сводит меня с ума. Мерилин Монро». «Ну никогда я не научусь водить машину!»

– Откуда это у вас? – спросила Даша, отложив пинцет – все было ясно и так.

– Что?

– Не придуривайтесь. Эта тетрадь.

– А я ее первый раз вижу.

– Гражданин допускает неточность, – невыразительно поправил всего навидавшийся Алентьев. – Предмет извлечен на глазах понятых.

– Особо оформите в протоколе, тщательно опишите, – сказала Даша. – Продемонстрируйте понятым два-три идентификационных признака…

48