Капкан для Бешеной - Страница 46

– Молчать! Уголовный розыск!

Все мизансцены были расписаны заранее. Двое автоматчиков заняли места по обе стороны двери, расставив ноги, держа свои коротенькие пушки под одинаковым углом – преторианцы, бля, мимолетно усмехнулась Даша, – двое в штатском цепко сграбастали Камышана за локти, а Паша Горбенко, метр восемьдесят два без обуви, приблизился к клиенту вплотную и дружелюбно усмехнулся во весь рот.

Даша его прихватила специально. Производить должное впечатление. Физиономия у Паши была не то чтобы злодейская или пугающая – просто-напросто всякий, узревший ее впервые, без всяких подсказок со стороны, чисто автоматически вспоминал о гангстерах, маньяках, пиратах и прочих антиобщественных элементах. Такие уж ассоциации подсознательно рождались. В прошлом году, во время шальной неразберихи операции «Береза», Пашу два раза хватали муниципалы – и во второй раз не поверили предъявленным корочкам, запихнули в машину и доставили для разбирательства. Камышан исключением не стал – поневоле шарахнулся, а Пашина улыбка от уха до уха напугала его еще больше.

– Сяли в креслице, гражданин, сяли, сяли… – Паша оттеснил хозяина к огромному мягкому креслу, легонько нажал на плечи, усадил.

– Нет, ну… – пролепетал Камышан.

– Заместитель начальника управления уголовного розыска майор Шевчук, – сказала Даша и для наглядности предъявила удостоверение в развернутом виде. – Гражданин Камышан, в вашей квартире необходимо произвести обыск. Предлагаю добровольно выдать огнестрельное либо холодное оружие, боеприпасы и тому подобные предметы, запрещенные законом к хранению без надлежащего разрешения…

Пожалуй, он опомнился. И несколько приободрился. Гордо выпрямился в кресле, сделал гримасу, казавшуюся ему, должно быть, исполненной великосветского презрения к черни:

– Вы знаете, к кому ввалились? Я – помощник губернатора…

– Помилуйте, разве я спорю? – сказала Даша. – Я вам просто предлагаю по-хорошему выдать оружие с боеприпасами…

Из ванной появилась юная красоточка, завернутая в необъятное махровое полотенце. Опер по Дашиному знаку перехватил ее у двери и наладил прямиком в кухню. Тем временем Камышан сделал новую гримасу – Штирлиц на допросе в гестапо – и процедил:

– Я должен немедленно позвонить в администрацию. Или на Черского, генералу…

– Заткнись, срань, – сказала Даша, не тая удовольствия. – Ты еще в ООН позвони.

И подумала: конечно, методы тридцатых годов давно осуждены прогрессивной общественностью вкупе с либеральной интеллигенцией, но приходится признать, что ежовские ребята были неплохими психологами: когда какой-нибудь легендарный маршал вроде Тухачевского в виде приветствия получал по сопатке и лишался во мгновение ока петлиц с орденами, эффект это производило. С Камышана можно было ваять аллегорическую фигуру оскорбленной гордости – он потерял дар речи, с трудом осознавая, что это с ним так разговаривают, что так разговаривают с ним…

И громко сказала оперативнику, пытавшемуся усадить юную фемину на лакированный табурет:

– Анкетные данные возьми, если нет восемнадцати, я этому пидарасу еще и половую статеечку пришью…

Тут же опомнилась – с прошлого года статейка эта уже не действовала, точнее, подверглась изменениям, и «уголовной планкой» ныне считались не восемнадцать годочков, а шестнадцать. Однако вряд ли об этом знал Камышан, а если и знал, вряд ли собирался вдаваться в такие тонкости. Камышан кипел, как собравшийся жить играючи чайник «Мулинекс», – однако еще и бросал осторожные взгляды за спину. За спиной у него поместился Паша Горбенко, просто стоял себе и помалкивал, но наличие Паши в чьем-либо тылу неминуемо вызывало стойкий психологический дискомфорт даже у законопослушных…

– Послушайте, – начал Камышан, разрываясь меж Дашей и немо застывшим Горбенко. – Вы понимаете, что делаете? Как только дозвонюсь до Виталия Степановича…

– То нам придут кранты, – понятливо закончила за него Даша. – Нас зарежут, задушат, зажарят и ошпарят, как тех аистят, а потом еще и отберут членские билеты общества защиты животных… А интересно, как вы дозвонитесь-то? Вы сейчас, словно слон из анекдота – может-то он может, да кто ж ему даст…

– Объясните хотя бы! – вскинулся он.

– Я же сказала, – протянула Даша. – Придется произвести у вас обыск на предмет поиска огнестрельного оружия или боеприпасов.

– Покажите ордер.

– А нету, – сказала Даша. Сорвала обертку с книги, которую все это время держала в руках, распахнула на нужной странице Уголовно-процессуальный кодекс и сунула ему под нос. – Вон там читайте – где номер статьи и «Основания для производства обыска». Без санкции прокурора…

– А кто решает, что случай не терпит отлагательства?

– Я, – с обворожительной улыбкой сказала Даша. – Ужасы какие, правда? А говорят еще, что мы вроде бы ползем к правовому государству… Ну, хватит. Добровольно ничего выдать не желаете?

На лице у него появилась гаденькая улыбочка. Посмотрел ей в глаза и сообщил с расстановкой:

– Я бы тебе выдал пару палок, а потом за щеку влупил по самый корень…

Пробовал на прочность, паршивец, сидел с напряженно-злой улыбкой на румяной морде комсомольского вожака и наблюдал, что будет. Паша дернулся было, но Даша успокоила его жестом и улыбнулась во весь рот:

– Да ну, от таких, как ты, мандавошек и подхватывают… – Наклонилась поближе: – Чуток погодя, когда будем сидеть у меня в гостях, в казенном доме, ты мне все это повторишь, ладно? Если не описаешься. – Выпрямилась и скучным голосом распорядилась: – Начинайте, благословясь, по всем правилам…